Сергей Еськин отвечал на вопросы журналистов и зрителей 4 октября 2021 года в прямом эфире.

• Иван Князев: 11% за последний год – актуальная цифра роста стоимости лекарства?

Сергей Еськин: Ну, наверное. Если взять в целом, то, наверное, да. Но при всем при этом мы понимаем прекрасно, что есть корректировка ряда препаратов как вверх, которые не относятся к списку жизненно важных, а также есть корректировка препаратов вниз, которые относятся к списку жизненно важных. И там существенное удешевление – до 6–8% по отношению к предыдущему периоду.

• Иван Князев: Ну неужели и производители, и аптечные сети не воспользовались этой ситуацией, когда нам действительно нужны противовирусные препараты?

Сергей Еськин: Ну, во-первых, как мы знаем, есть инициативные группы, которые ходят по аптекам и, соответственно, смотрят на то, как растет и стоимость, есть или нет тех или иных препаратов. И многие препараты сейчас, в отличие от прошлого года, перестали быть в дефиците. То есть в прошлом году возникшая проблема, связанная и с развитием коронавирусной инфекции, и какие-то проблемы с маркировкой тогда, когда препараты были, но они, к сожалению, не могли пройти все этапы маркировки и тормозились на разных этапах, – соответственно, возникал дефицит.

В этом году этой проблемы нет. Скорее всего… Я видел статистику, которая была отмечена в прессе: рост на 12–15% объема потребления. При всем при этом отечественные производители показали рост в производстве от 30% и более.

• Марина Калинина: Давайте поговорим про производство лекарств. У нас же постоянно уменьшаются закупки зарубежных препаратов, уменьшаются вот эти квоты на закупку – вроде как для того, чтобы развивать отечественную фармацевтику.

Сергей Еськин: Я не вижу особых проблем сегодня по отношению к удовлетворению потребностей. Скажем так, сейчас нет смысла бежать в аптеку и делать какие-то сверхзапасы, для того чтобы себя обеспечить на случай, если заболеешь. Это точно. Другой вопрос: насколько производство наше справляется с обеспечением потребностей, исходя из того, чтобы на месте, на территории Российской Федерации не только производить лекарственный препарат, но и производить субстанции?

Да, абсолютно верно. Ну, вы понимаете прекрасно, что решить этот вопрос в одночасье невозможно. Почему? Потому что это очень дорогой процесс. Зачастую производимая субстанция, для того чтобы она была рентабельная для государства, которое его производит, необходимо, чтобы потребление этой субстанции было как минимум в нескольких государствах, а может быть, даже в десятках. В этом случае этот процесс хоть как-то будет окупаемым.

• Марина Калинина: У нас достаточно большая страна, у нас огромное количество населения. Ну, может быть, не в таких объемах, но хоть как-то перенести в нашу страну. Или это невыгодно совсем?

Сергей Еськин: Ну, если сравнить с Китаем и Индией, с полутора миллиардами, то, наверное… Наша страна, конечно, большая, но не настолько.

Появляются у нас производители, которые производят уже на территории Российской Федерации это все. Ну, весь вопрос в том, что это нельзя сделать одномоментно и сразу. Задача такая стоит. И я думаю, что ее будут успешно решать.

• Иван Князев: Как наша телезрительница сейчас сказала, на 100, на 150 рублей повышается цена каждый месяц. От кого это зависит? Кто здесь жадный? Или это действительно оправдано?

Сергей Еськин: Вот мы немножко затронули вопрос о субстанциях, о Китае, об Индии. Ну, к примеру сказать, эти страны озадачились вопросом своей экологии и, соответственно, стали сокращать объемы производимой продукции. Как следствие, если меньше заводов производят это все, естественно, это дорожает.

То есть на примере минувшего года и уже текущего года: субстанции, которые поставляются в том числе и в Россию, в том числе и в Соединенные Штаты, подорожали очень существенно. И то, с чем мы сталкиваемся… Я понимаю, что это не является оправданием, не решением той боли, о которой сейчас говорят наши зрители, но при всем при этом мы должны понимать, что это касается не только России.

В тех же самых Соединенных Штатах задумались сейчас о лекарственной безопасности и задумались о том, чтобы начинать производить субстанции у себя. Но, кроме всего прочего, как бы мы о чем-то ни слышали относительно наших взаимоотношений, насколько мне известно, идут переговоры с Россией о том, чтобы совместно решать эту проблему.

Относительно подорожания. Вы знаете, если говорить о препаратах, которые входят в перечень жизненно важных, то однозначно в любой аптеке вам предоставят информацию о том, входит ли этот препарат или нет. И на него есть фиксированные цены. Фиксированные цены на каждом этапе – от производителя, до дистрибьютора и аптеки. И выше этой цены вам не имеет право никто продать.

Иногда бывает такая история, что сверхстоки, ограниченные сроки годности и так далее приводят к тому, и аптеки, и дистрибьюторы, и производители пытаются избавиться от этого препарата, от этих препаратов и, соответственно, продают дешевле. А потом в итоге при нормальных сроках годности возвращаются к нормальному ценообразованию. И вот здесь может быть заметен скачок цен.

• Марина Калинина: А если звено «дистрибьютор» убрать, то как-то это может повлиять на ситуацию?

Сергей Еськин: Можно убрать дистрибьюторов. Вопрос: кто сегодня и сейчас доставит необходимый объем препаратов? Аптеки не располагают своими собственными средствами.

• Иван Князев: Это же логистика.

Сергей Еськин: Да. При всем при этом… Если мы говорим о том, чтобы убрать из цепочки дистрибьюторское звено, которое обслуживает порядка 55 тысяч аптечных предприятий в месяц, каждый из них, а совокупно 68, давайте мы представим, что эта нагрузка ляжет на каждого производителя.

• Марина Калинина: Ну хорошо, а сколько они, так скажем, получают за свои посреднические услуги? Сколько они накручивают? В цене их доля какая?

Сергей Еськин: Смотрите. Ну, в цене – в зависимости от препарата. Мы понимаем, что и объемно-весовые характеристики влияют на логистику. В среднем рентабельность дистрибьютора не превышает 1%, чтобы было понятно. Если мы это выключаем, то что мы получим в итоге?

• Иван Князев: Сергей Михайлович, знаете, интересный момент. Когда разговаривал с производителями лекарств, они говорят: «Ну, необязательно прямо в таком ключе понимать вопросы медицинской безопасности у нас в стране. Необязательно все субстанции производить в нашей стране, потому что если мы построим такие производства, то они, наоборот, еще дороже окажутся. Иногда выгоднее купить за границей», – и так далее и тому подобное. И вот здесь постоянно какое-то метание. Одни говорят: «Нет, у нас должна быть своя безопасность в этом процессе». Другие говорят: «Нет, оставьте все на свободный рынок».

Сергей Еськин: Ну, мы понимаем, что свободный рынок не всегда может все хорошо отрегулировать, а особенно в эпоху дефицита и каких-то эпидемий и так далее. Здесь, если говорить о производстве на территории России, то мы всегда, особенно в последнее время, упираемся во что? В то, чтобы любое производство обеспечить рабочей силой. И мы должны понимать, в каком регионе, создавая то или иное производство, мы сможем на это производство найти людей. То есть у нас, с одной стороны, есть много безработных, но если мы посмотрим на вакансии, которых полно, то мы увидим, что этих вакансий гораздо больше, чем безработных.

И относительно препаратов. Вы знаете, все-таки хотелось бы сказать следующее. Иногда нам выписывают или мы сами себе назначаем (что неправильно) те или иные препараты, но в разрезе международного непатентованного наименования всегда есть необходимые и достаточные замены, которые позволят тебе иногда на 30%;, а иногда даже на 50% купить препараты дешевле, при том же качестве.

• Зритель: Я хотел бы сказать про такой препарат, необходимый диабетикам всегда и везде, называется «Солкосерил». В конце того года он стоил 400 рублей, в начале этого года он стоил от 500 до 600 рублей. Сейчас он стоит 2 300 минимум. Аналоги у него есть, такие как «Метилурацил», но он совершенно бездейственный, он вообще ничего не делает. Это ближайший аналог. 

Сергей Еськин: Во-первых, нужно посмотреть на то, с чем столкнулся наш зритель, реально оценить, откуда такой источник информации для него. И сравнением с «Метилурацилом», наверное, не совсем корректное – с точки зрения того, что это аналог.

При всем при этом у каждого продукта есть, условно говоря, «родитель», который его производит. И на сайте любого производителя можно обратиться и задать вопрос: «А что же происходит с ценообразованием?»

• Марина Калинина: И он ответит?

Сергей Еськин: Вы знаете, нормальный и уважающий себя производитель сегодня задумался о том, каким образом сформировать и удержать потребителей вокруг себя. Почему? Потому что один и тот же продукт, представленный разными торговыми наименованиями, сегодня есть в десятках (и более) отечественных заводов, которые его производят. И уже сегодня наступает момент: как биться за этого покупателя, а не за то, как игнорировать его запросы? Причем они вполне оправданы. Мы понимаем прекрасно, что население наше, к сожалению, не богатеет.

• Зритель: У нас в Нижнем Новгороде в аптеках вообще невыносимо покупать лекарства. Вот заболела, пошла в аптеку, и там простудные, от инфекции дыхательных путей, «Бронхо-мунал», я думала, он стоит рублей ну двести, а он стоит 560 рублей, 10 таблеток! Ну куда это дело годится? А 30 таблеток – 1 600. Я вообще была в шоке! Пошла сразу в другую аптеку, чтобы узнать. Ну, взяла, правда, я эти 10 таблеток. Думаю: пойду, зайду в другую аптеку, поеду домой, заеду в аптеку, спрошу, сколько там. И там такая же цена, и там такая же цена. Господи, неужели 100 таблеток стоят 600 рублей? Это же вообще невыносимо!

Сергей Еськин:  Прежде всего совет, рекомендация: не надо ходить по множеству аптек. То есть для себя нужно выбрать там, где тебя будут любить, ценить и уважать.

Прийти и сказать: «Знаете, у меня есть потребность. Я в месяц покупаю вот столько-то. Вам нужен постоянный покупатель?» Я вас уверяю, очень много людей, которые отзовутся и создадут вполне нормальные…

• Марина Калинина: Может быть, и скидку, кстати, дадут.

Сергей Еськин: Абсолютно верно. Ну не надо воспринимать аптекарей как торгашей, они вполне вменяемые люди и всегда пойдут навстречу. Это сто процентов! Я не хочу просто рассказывать недавний случай с моими знакомыми. Вот именно та самая история, когда инвалид, дети приходили туда, и сама заведующая спросила: «Ну что же вы каждый месяц покупаете на такую сумму? У вас что-то тяжело?» – «Да, папа инвалид». – «Пожалуйста. Я вам сейчас сделаю минимальную наценку, просто на транспортные услуги. Все». И они уже более года пользуются вот такой скидкой.

• Марина Калинина: Сергей Михайлович, по поводу цен и аптек. Если человек ходит в разные аптеки… На одной и той же улице стоят три аптеки, и цены на один и тот же препарат разнятся ну очень сильно! Вот почему так происходит? Это можно как-то контролировать? Не 100, не 200 рублей, а может и до 300 доходить.

Сергей Еськин: Вы знаете, вопрос я бы, наверное, поставил не по поводу контроля, а почему так прежде всего происходит?

В разные аптеки ходит разный поток покупателей. Мы с вами можем купить препарат в одно и то же время в одной и той же компании, а можем в разных компаниях – и уже у нас с вами две разные входные цены получаются.

Второй момент. К вам приходит, допустим, 100 человек в день, а ко мне приходят 10 человек. И один и тот же препарат у меня может продаться, допустим, через полгода, полгода он лежит, а вы уже 25 раз закупили новую партию. И у вас цена может быть существенно выше. Понимаете? То есть здесь очень много факторов.

Поэтому, если мы хотим разобраться, почему так происходит, нам это важно, мы хотим что-то получить, то лучше всего разговаривать с теми людьми, которые ведут этот бизнес. Я уверен на 100%, найдутся те люди, которые помогут.